Глава 8. Нокаут (часть 1)
Медицинский аспект
Пояснение к статье 7 приказа Министра обороны СССР № 185 от 3 сентября 1973 года гласит:
«Психопатия как врождённая аномалия личности характеризуется стойкой дисгармонией психики и поведения, поэтому к диагностике и экспертизе её необходимо относиться с особой внимательностью и осторожностью, исключив гипердиагностику, особенно краевых её форм.
Для диагностики психопатии необходимы тщательно и объективно собранные анамнестические сведения, из которых вытекало бы, что проявления психопатии носят стойкий и длительный характер (до периода школы, работы, службы). При этом следует отличать психопатии, как врождённую патологию личности, от психопатоподобных состояний, причинно связанных с конкретно внешними вредностями (травмами, инфекциями, интоксикациями и др.). Лица с психопатоподобными состояниями свидетельствуются по соответствующим статьям Расписания болезней (9, 12 или 8).
По статье 7 необходимо свидетельствовать, кроме лиц с различными формами психопатий и лиц с патологическими развитиями (паранойяльное, сутяжно-паранойяльное, обсессивно-фобическое и др.), также инфантильные личности со склонностью к выраженным и стойким патологическим реакциям.
К пункту «а» статьи следует относить резко выраженные, не поддающиеся компенсации, так называемые ядерные формы психопатии, характеризующиеся наиболее глубокими и стойкими патологическими проявлениями, на длительное время лишающими трудоспособности и препятствующими выполнению служебных обязанностей.
«Современные взгляды на истерию по существу не отличаются от традиционных концепций более чем 50-летней давности и столь же мало применимы на практике».
Якубик А. Истерия. Методология, теория, психопатология; Пер. с польск. – М., 1982
К пункту «б» следует относить умеренно выраженные формы психопатии с неустойчивой компенсацией, проявляющейся в аффективных срывах, неустойчивости настроения, лёгкости развития реактивных состояний, отчётливой неуравновешенности вегетативной нервной системы. При таких психопатиях работоспособность и пользование профессиональными навыками и знаниями страдает не так резко, как в случаях, относимых к пункту «а».
«… Историзм в подходе к исследованию детерминации поведения живых систем, использование принципов органической детерминации со всей очевидностью выявляют несостоятельность абсолютного противопоставления «реактивного» поведения, якобы детерминируемого всецело извне, «активному» поведению, якобы детерминируемому всецело «изнутри». Так называемые «реактивное» и «активное» поведение представляет собой по существу весьма искусственные и бессодержательные теоретические конструкции, не имеющие ничего общего с реальным положением вещей».
Р.И.Кругликов, 1988 год
Случаи установочного, нарочитого поведения, проявления недисциплинированности, не вытекающие из всей патологической структуры личности не могут оцениваться как признаки психопатии».
Основополагающей в моих поисках оказалась замечательная книга американского философа-марксиста Гарри К.Уэллса «Павлов и Фрейд», изданная в переводе на русском языке в 1959 году в Москве. В процессе чтения у меня сложилась твёрдая уверенность, что авторы 185-го приказа тоже внимательно ознакомились с этой книгой, но сделали всё наоборот.
Экспериментальным путём в лаборатории И.П.Павлова выявлено, что действие безусловных, врождённых рефлексов у людей может быть полностью «перекрыто» условными рефлексами, включая сигналы речевой системы. Эти эксперименты опровергают широко распространённое представление о том, будто так называемые «животные инстинкты» остаются у человека нетронутыми и не поддаются воздействию приобретенного поведения, а бурлят, как кипящий котёл, под налётом «цивилизации», постоянно угрожая вырваться наружу (Уэллс 1959 г.)
«Позади твоих чувств и мыслей, о, мой брат, находится могучий повелитель, неведомый мудрец, — он называется «сам». Он живёт в твоём теле, он – твоё тело».
Ницше
И.П.Павлов писал: «… Чем выше организована кора, тем более и более она становится управителем и распределителем всех функций организма». Кора больших полушарий – орган условных рефлексов – детерминирует функции организма и управляет ими не как внешний агент, движущий и подавляющий низшие функции, но входя в них и становясь их частью. Это то, что называют «вынужденным» переплетением условных (включая речевые) и безусловных рефлексов. Таким образом, «любая концепция врождённых рефлексов, инстинктов, эмоций, которая считает, что их первоначальное состояние остаётся нетронутым под подавляющим или сублимирующим, покровом «цивилизованных» привычек представляется крайне метафизической и механистической (Уэллс 1959 г.)
Поведение, направляемое на первый взгляд «изнутри» (например, «мотивационное» поведение), в такой же мере детерминировано и «реактивно», как и условные реакции, инициируемые условными раздражителями. В то же время такое поведение «активно», поскольку его действительные причины выходят далеко за пределы сиюминутной ситуации и включают внутренние факторы в виде накопленной истории взаимодействия организма и среды (Р.И.Кругликов 1988 г.)
Главный путь всякого психологического обследования заключается в том, чтобы показать, что представляют собой и как создаются те реальные механизмы, в функционировании которых, собственно, и состоят проявление того или иного психического свойства. Такая постановка проблемы исходит из мысли, что все психические свойства и процессы человека представляют собой продукт динамических пожизненно складывающихся систем мозговых связей – условных рефлексов. Эти элементарные физические способности универсальны, так как они формируются под влиянием условий, одинаково воздействующих на всех людей и в нормальных обстоятельствах они у всех одинаковы, кроме исключительных случаев. Одни и те же условия порождают одни и те же способности.
От простых и универсальных свойств человека существенно отличаются такие свойства, которые наблюдаются не у всех людей. Особенность этих специальных свойств или способностей состоят в том, что формирование рефлекторных систем, функцией которых они являются, происходит лишь при некоторых определённых условиях. Поэтому они развиваются не всегда, они могут иметь у различных людей различную структуру. Широко распространено мнение, что тут играют роль только гены, но это не так.
Развитие всех психических свойств человека проходит ряд последовательных этапов, на которых происходит формирование отдельных звеньев, составляющих обязательное условие для того, чтоб мог сложиться конечный механизм, составляющий основу данного свойства. Однако некоторые из этих звеньев обычно формируются сами собой, скрытно и вне контроля воспитателя. Поэтому в тех случаях, когда какое-нибудь предшествующее звено оказывается не сложившимся или сложившимся неправильно, то это неизбежно создаёт картину неспособности. Если же такое «пропущенное» звено будет найдено и сформировано, то дальнейшее развитие начинает идти нормально.
Общий вывод из сказанного состоит в том, что психические свойства человека, как общие, так и специальные, представляют собой не выявление неких особых «сил», наличие или отсутствие которых может быть только констатировано, но что эти свойства являются продуктом онтогенетического развития. Психические свойства и особенности людей не могут быть непосредственно врождёнными, они всегда формируются в процессе развития и воспитания человека, а знание законов их формирования позволяет сознательно управлять этим процессом (А.Н.Леонтьев 1954 г.)
Ещё одним весомым фактом является практика обучения и воспитания слепоглухонемых детей, что опять-таки свидетельствует, что человеческая психика и поведение не врождённые, они развиваются не спонтанно, а лишь в общении с людьми.
Опираясь на достижения отечественной материалистической физиологии (на работы И.М.Сеченова, И.П.Павлова, П.К.Анохина, Н.П.Бехтеревой и других физиологов), советская нейропсихология рассматривает психические функции как результат сложной рефлекторной деятельности, детерминированной внешними стимулами, как сложные формы приспособительной деятельности организма, направленной на решение каких-либо психологических задач (Е.Д.Хомская 1987 год)
Уэллс справедливо указывал, что «фантастические теории (Фрейда, Юнга, Салливана, Хорни, Фромма), независимо от намерений их автора, служат только для сокрытия истинно действующих причин и очень часто предназначаются для выполнения идеологических задач реакции».
Таким образом, уже само по себе признание психопатии врождённой аномалией личности свидетельствует об антимарксистском, нематериалистическом подходе авторов 185 приказа к проблеме пограничных состояний психики человека, а использование теории Фрейда служит для борьбы с прогрессивными тенденциями в армии и на флоте.
Далее в 185-м приказе идёт подробная инструкция не о том, как выявить, болен человек или нет, а о том, как составить медицинское заключение, чтоб любое вздорное обвинение выглядело правдоподобным.
Затем в Расписании болезней даётся прямое указание на признание психопатами «лиц с патологическими развитиями (паранойяльное, сутяжно-паранойяльное, обсессивно-фобическое и др.), так же инфантильные личности со склонностью к выраженным и стойким патологическим реакциям». То есть, говоря иным языком, лиц с болезненным развитием (с несистематизированным бредом навязчивых или сверхценных идей, мыслей, кверулянтским бредом или стремлением разоблачить своих противников (не дай Бог жаловаться!), требованием их наказания, с возникновением конфликтных ситуаций, а так же с навязчивыми состояниями устрашающего характера и др.), так же личности с несформировавшимися жизненными устоями и выраженными стойкими болезненными реакциями.
Следующим эпизодом со слов «Случаи установочного, нарочитого …» до слов «… как признаки психопатии» является толкование, воспользовавшись которым удалось оправдаться мне и ряду моих товарищей. В юридической лексике это называется установлением порока воли.
В журнале «Наука и жизнь» № 3 за 1988 год была помещена статья члена-корреспондента АН СССР Г.Иваницкого «Достаточно ли разумен гомо сапиенс», где в числе прочего говорилось:
«В связи с расплывчатостью психиатрических диагнозов легко по ошибке или при желании упрятать кого угодно в палату психиатрической больницы. Чтобы ликвидировать такую опасность, в некоторых странах были приняты социальные законы, защищающие права граждан. Суть их состоит в том, что болезнь – это компетенция врачей, а изоляция больного в психиатрической лечебнице – компетенция суда. … У нас Указам Президиума Верховного Совета СССР с 1 марта введено в действие «Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи». Этот государственный акт создаёт правовую основу для того, чтобы во всех сферах по отношению к человеку была полностью исключена возможность ошибки и злоупотребления».
Впрочем, и в Положении далеко не всё ещё ясно, это следует из материалов круглого стола «Открывая закрытые темы», напечатанных в «Комсомольской правде» № 164 за 16 июля 1988 года. Нет, психиатры как всегда всем довольны, зато много вопросов со стороны юристов. Отсутствуют чёткие критерии дающие право врачу-психиатру определить, что я – нормален, другой – ненормален. И на стадии первичного освидетельствования у нас есть провалы. У психиатра – огромные полномочия, больше, чем у высших органов прокуратуры или внутренних дел, которым для того, чтобы исполнить какую-то норму, надо руководствоваться чётко сформулированным законом. А здесь – только вот это Положение с расплывчатыми формулировками. Поэтому осуществление надзора за законностью психиатрического освидетельствования или госпитализации будет весьма затруднено. Значит, нужны подзаконные акты, которые будут регулировать деятельность самого Положения, более чётко формулировать критерии – не только медицинские, но и социальные, правовые (к этой стороне вопроса я ещё вернусь).
«Психология есть наука о душе вообще, психиатрия есть наука о душевном расстройстве. Выводы психиатрии к здоровой душе неприложимы; общие выводы научной психологии для психиатрии обязательны, ибо душа, расстроившись, не перестаёт быть душою. Рациональная психиатрия неизбежно имеет в своей основе психологию».
В.Х.Кандинский «К вопросу о вменяемости» 1890 год
Положение не сказало ни слова об установлении ложного диагноза или необоснованной постановке на учёт в психоневрологический диспансер. А ведь известно, какими последствиями чреват психиатрический диагноз. Всё это открывает широкое поле деятельности для нечистых на руку врачей и родственников. Что противопоставляет этому Положение? Ничего. Опять – туманные формулировки, которые можно трактовать как угодно.
«… Все природные, а тем более общественные системы – это развивающиеся системы. Лишь на путях синтеза системно-структурного и историко-процессуального подходов может быть вскрыта реальная система детерминант».
Р.И.Кругликов 1988 год
Но и в таком виде данное Положение до сих пор не касается военнослужащих, хотя и введён штат главного психиатра. Дело здесь сложнее. Военные медики соглашаются на любые декоративные нововведения, только бы они не затронули главной проблемы – фрейдизма. Они меняются, подстраиваются в ногу со временем с восхитительной приспособляемостью, значит боятся. Если бы не боялись, они бы даже не пошевелились в своей уверенности.
«… Сложнейшее переплетение корней и бюрократизма делает его и в условиях перестройки способным к почти мгновенной мимикрии. В ходе перестройки он постоянно модернизирует свой идейный арсенал. Он активно и «раскованно» разглагольствует на страницах газет, по телевидению и радио. Этим он маскирует свою истинную сущность».
Л.Пономарёва, В.Шинкаренко «Чем силён
бюрократ?» «Известия» за 18.05.88 г.
Кроме того, военным врачам просто приказано считать ненормальными тех, кто смеет на чём-то настаивать, тех, кто попал в конфликтную ситуацию и тех, кто считает, что ему кто-то чем-то угрожает. Само обращение с жалобой по защите своих законных прав рассматривается как некая ущербность.
Для признанных психопатами лиц получается фактический запрет или ограничение не только на военные профессии, но и на целый ряд гражданских, только почему-то без пенсионного обеспечения по инвалидности. Данный факт идёт вразрез с Конституцией СССР, в которой согласно статьи 160 «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом», и статьи 158, согласно которой «обвиняемому обеспечивается право на защиту». А тут психиатры взяли на себя функции прокуратуры, — медики без малейшего намёка на юридическое образование начинают решать, виновен пациент или нет, к тому же с нематериалистических позиций! Вот почему 185 приказ Министра Обороны СССР является антиконституционным.
Вновь упомяну, что по нынешней классификации психических заболеваний психопатия и неврастения прочно стоят на последнем, самом малоисследованном месте. До И.П.Павлова понятие «невроз» считалось неопределённым собирательным наименованием эмоциональных проблем и противоречивого мышления. Это же отражено и в 185 приказе, что вытекает из содержания статей 4, 7 и 8 (хотя бы в том месте статьи 8, где говорится о безуспешности лечения неврозов). Материалистический подход иной.
Невроз – это хроническое нарушение высших нервных процессов, какова бы ни была при этом его непосредственная причина, — отклонение от нормальной работы больших полушарий в любом случае. Невроз является функциональным, а не органическим состоянием, так как он вызван не повреждением или поражением больших полушарий. Поскольку неврозы являются функциональными расстройствами, Павлов считал, что теоретически они ПОЛНОСТЬЮ ИЗЛЕЧИМЫ(курсив мой). И действительно, его анализ неврозов в значительной степени основывается на учении об охранительном торможении: сне, фазах и степенях гипноза, или частичного сна. Когда клетки больших полушарий – самые реактивные клетки человеческого организма – подвергаются, например, воздействию сильных в эмоциональном отношении раздражителей, превышающих предел их работоспособности, или когда имеет место конфликт весьма сильных процессов возбуждения и торможения, тогда в полушариях головного мозга возникают различные формы иррадиации или концентрации охранительного торможения, от чего и зависит то, каким образом будут работать клетки. В указанных случаях торможение, препятствуя возбуждению клеток, может защищать их от органического поражения. Это торможение после отдыха клеток может само привести к полному восстановлению их нормальной работы, к уравновешиванию между возбуждением и торможением (Уэллс 1959 г.).
Может показаться, будто военные медики ничего не слышали про учение И.П.Павлова. Это не так. На словах они работают по Фрейду, зато лечат фактические заболевания только по Павлову. А ведь методы диагностики и лечения по Павлову (отдых, тренировка, медикаменты, сон) и по Фрейду (словесное копание в психике человека) конструктивно различны. Видимо не случайно мне в госпитале Бурденко рассказывала медсестра, как врач Яковлев в недалёком прошлом тоже попробовал доказывать непреложные истины, но в конце концов понял, что плевать против ветра просто негигиенично.
Павлов открыл, что патофизиологические механизмы составляют основу функциональных психических заболеваний. До этого открытия функциональные психические заболевания рассматривались большей частью как «чисто психические», то есть так, словно у них в патологическом состоянии нет физиологического механизма. Подобная точка зрения обусловлена тем представлением, согласно которому только органические расстройства, то есть действительные повреждения клеток, являются физиологическими причинами психических заболеваний.
Значит, до открытия патофизиологии функциональных психических заболеваний в психиатрии была неограниченная возможность для различного рода спекулятивных и субъективистских теорий неврозов наподобие фрейдовских, адлеровских и т.п. Общим положением этих теорий является провозглашение наличия бессознательного, которое в том или ином виде должно было восполнить ограниченность сознания. Эти теории независимо от их специфики стремились представить механизм психических заболеваний не как результат расстройства нервных процессов, а как столкновение эмоций и влечений, «оно» и «сверх-я». Согласно Павлову, прямо противоположные эмоции и конфликтные ситуации во многом могут способствовать возникновению психологических заболеваний, но не могут являться их механизмом.
Эти теории, развивающиеся независимо от науки о высшей нервной деятельности, представляли неврозы как чисто психические конфликты. Отсюда следовало два положения. Во-первых, неврозы считались почти универсальным явлением – «каждый является в какой-то степени невротиком», потому что не проводилось резкого разграничения между эмоциональным конфликтом вообще и так называемым патологическим конфликтом, как это сделано в 185 приказе. Во-вторых, лечение «неврозов» осуществлялось чисто психически – путём копания в эмоциях и мыслях, сознании и «бессознательном», имея в виду, что установление конфликта каким-то образом приведёт к исцелению или, по крайней мере, улучшению состояния больного.
Павлов же в противоположность этому рассматривал психические заболевания функционального характера как определённое расстройство нервных процессов, составляющих основу психической деятельности, которая и создаёт клинические проявления этих заболеваний. С его точки зрения, лечение заключается прежде всего в восстановлении нормального состояния нервной системы. Дальнейшая задача, которая также должна быть решена, заключается в том, чтоб застраховать больного от повторного возникновения патологического состояния. Это требует изменения условий жизни, сознания и поведения таким образом, чтоб нервная система не подвергалась вновь тем же самым сверхсильным раздражителям и конфликтам (Уэллс 1959 г.).
Важнейшим положением советской нейропсихологии является положение о том, что высшие психические функции надо сопоставлять не с морфологическим субстратом, а с физиологическими процессами, которые осуществляются в тех или иных мозговых структурах во время реализации функции (Е.Д.Хомская 1976, 1978, 1987 гг., А.Р.Лурия 1969, 1977 гг.).
В основе представления о высших психических функциях как социально детерминированных психических образованиях или сознательных формах психической деятельности лежат теоретико-методологические положения марксистской психологии об общественно-историческом происхождении психики человека и определяющей роли трудовой деятельности в формировании его сознания (Е.Д.Хомская 1987 г.).
Психология изучает мышление в изменении его конкретных взаимоотношений с другими сторонами человеческого сознания, она занимается изучением влияния мышления на чувства и, наоборот, она понимает мышление как волевой акт (В.Зегет 1985 г.).
Павловский метод психиатрии вновь вернул её в лоно медицинской науки. Этот метод во главу угла ставил не содержание психических симптомов, а находящийся в их основе патофизиологический механизм. Тот факт, что этот механизм был ещё не известен, заставлял психиатров обращать внимание на субъективные симптомы. Психоанализ и на самом деле возник в первую очередь потому, что в психиатрии не были установлены патофизиологические механизмы, составляющие основу субъективных психических симптомов (Уэллс 1959 г.).
Именно отсюда становится окончательно ясной причинность списания лиц, попавших в конфликт. Однако здесь нет уточнения – в какой конфликт, что было его первопричиной. В итоге нередки случаи, когда нормальный человек, пытаясь исправить ненормальные условия, сам объявляется ненормальным. Но это уже больше относится к юридической стороне дела. К тому же гораздо проще военнослужащего списать, чем лишний раз побеспокоить вдрызг обюрократившиеся кадровые органы необходимостью поиска для него нового места службы.
Что же это за такая медицинская наука, при которой здоровых людей запросто объявляют ненормальными? Психология вместе с её медицинскими отраслями – психопатологией и психиатрией – имеет огромное значение для всех людей. Крайне важно, чтоб эта наука была настоящей наукой, чтоб она базировалась на правильных принципах и имела строго научную методологию; ибо в противном случае – если эта психология неверна – она может принести огромный вред жизненным интересам и здоровью миллионов людей. Психология может действовать как весьма эффективный тормоз прогресса, она может уводить развитие общества в сторону или вести его по ложному пути. Психология может действовать и как великая освободительная и созидательная сила.
Всякая наука должна строиться на философии. Психология, составной частью которой является психиатрия, — молодая наука, фактически самая молодая из наук. Она последней из огромной области человеческого познания отпочковалась от наиболее отвлечённой из всех дисциплин философии (Уэллс 1959 г.). Таким образом, ВОЕННАЯ ПСИХИАТРИЯ – ЭТО НЕ ПЛОХАЯ ИЛИ ХОРОШАЯ МЕДИЦИНА, ЭТО ПРОСТО СКВЕРНАЯ ФИЛОСОФИЯ!
Настоящая исследовательская работа направлена не против конкретных людей, а против результатов их деятельности. Скорее всего в целях самозащиты психиатры говоря языком психологов станут играть «на понижение» и попытаются представить меня как компульсивную личность, припишут эйдетическое воображение, бред реформаторства или объявят, что произошла декомпенсация психотической личности, случился рецидив заболевания. … Изо всех сил им будут вторить политработники. Вот только куда они спрячут положения Фрейда? … Я им сочувствую.
«Мы должны неустанно бороться против всякой буржуазной идеологии, в какие бы модные и блестящие мундиры она не рядилась».
В.И.Ленин Полн. СОБР. соч. т.6 с.269
